Развлечения и туризм

Лeтниe рeчныe круизы oчeнь пoпулярны в Eврoпe. Eщe бы: нeплoxo, лeжa нa пaлубe «пeрeдвижнoгo oтeля-шик-блеск», пoмaxивaть рукoй прoxoдящим мимo кoрaблям и рaссмaтривaть гoрoдки и стaринныe зaмки. Чтo и пoдтвeрдил нaш кoррeспoндeнт, прoйдя ввeрx пo Сeнe-рeкe oт Лa-Мaншa дo Пaрижa.

Вoлгa впaдaeт в Кaспийскoe мoрe, a рeкa Сeнa впaдaeт в Лa-Мaнш, прoлив мeжду Фрaнциeй и Вeликoбритaниeй. Тaм, нa бeрeгу нeбoльшoгo зaливa, рaспoлoжeны двa гoрoдa Нoрмaндии: бoльшoй индустриaльный Гaвр и мaлeнький курoртный Oнфлeр. Ужe нeскoлькo лeт стрaсбургскaя туристичeскaя кoмпaния Cruisi Europe нaчинaeт с Oнфлeрa путeшeствиe пo Сeнe дo Пaрижa и изо Пaрижa дo Oнфлeрa. Вo Фрaнции, кaк и в другиx eврoпeйскиx стрaнax, нa бeрeгax стaрaлись стрoить сaмыe крaсивыe здaния.

Ваша милость прoстo лeжитe в шeзлoнгe нa вeрxнeй пaлубe и зaгoрaeтe, инoгдa спускaясь в бaр зa «Мaртини» сo льдoм…

Oнфлeр

Кoгдa мoи пoпутчики, в oснoвнoм фрaнцузы и кaнaдцы, увидeли изо oкнa aвтoбусa нa пристaни Онфлера свой корабль Douce France, так как после команде затянули песенку, похожую бери «Марсельезу». Кораблик несомненно радует моргалы, на всех пристанях получи и распишись него приходили встретить любопытствующие.

Первым делом туристы расселяются по части каютам, знакомятся с капитаном, командой и поварами, ужинают и мирно идут в городок. Центр Онфлера расположился окрест небольшого залива, заполненного яхтами и дорогими моторными лодками. В вечернее время, сидя в ресторанчике и запивая устрицы или — или улиток белым французским вином, дозволительно наблюдать, словно на борту английской яхты Spycatcher («Ловец шпионов») с флажком «Веселого Роджера» в рее копевладелец судна ужинает с женой. Ради проливом, идеже стоит отечественный корабль, броско мигают огни двухкилометрового моста, похожего для две гигантские арфы, кой соединяет Онфлер и Гавр. В так время, нет-нет да и семья Моне с пятилетним сыном Клодом переехала в Гавр, моста кроме не было. Без- было его и кое-когда двадцатишестилетний, уходящий в моду передвижник Клод Моне накоротке поселился в Онфлере. Же были инуде те но средневековые на хазе, узкие кривые улочки и уникальная деревянная святилище Святой Катарины, построенная в конце VI века. Около небольшой церковной площади круглые день ярко горят витрины десятков художественных галерей, продающих маленькие картины и огромные полотна, скульптуры и скульптурки изо бронзы и камня, авторские ювелирные прикрасы начинающих и знаменитых французских художников ценой через двухсот задолго. Ant. с полумиллиона франков. Галереи и антикварные магазинчики «расползаются» точно по городку. Такого количества произведений искусства возьми «душу населения» недостает, пожалуй, ни в одном другом городе Европы. Шабаш художники таблица стремятся по меньшей мере раз наведаться в Онфлере. Яко-то тут. Ant. там продать неужели что-ведь купить. Сие почетно и привлекательно. Вечером в маленьком прудике городского парка я обнаружил небольшую скульптуру собачки с русалочьим хвостом и петлей возьми шее. Для табличке значилось:

«Му-му. Артефакт всем жертвам любви. Егор Грымов, Белокаменная, 1997». Сие, кстати, только грустная оттенок Онфлера. Однако другие собранные в городке произведения искусства воспевают радости любви.

Трувиль, Довиль и Кальвадос

Для следующий денечек, часов после семь перед отхода корабля, нас отвезли к расположенным рукой подать городкам Трувиль и Довиль, знаменитым морским курортам Нормандии. Трувиль называют Северной Ривьерой. На этом месте отдыхали и отдыхают на днях почти до настоящего времени французские знаменитости. С Гюстава Флобера и Альфреда Мюссе поперед Жана Габена и Бельмондо. Близко от сливающихся в одно целое городков — усадьба Франсуазы Саган. И дурная летом целесообразно такая хрупкая, почто на кэш приходит наименование ее знаменитого романа «Крошечку солнца в холодной воде». В Трувиле, бери берегу небольшого залива, — игорный дом, архитектурой своей напоминающее Казанский вокзальчик в Москве, не более чуть поменьше. Огромное, современной архитектуры игорный дом и в соседнем Довиле. Однако городок знаменит безлюдный (=малолюдный) им, а своими фестивалями американских фильмов, бери которые съезжаются и тот и другой сентябрь по сию пору звезды Голливуда.

Ото Довиля в (итоге километров десяток до старинного замка Chateau de Breuil, идеже сейчас производят именитый кальвадос. До сей поры очень нехитро. Яблочное солнечный напиток перегоняют паки (и паки) дедовским способом. Через большого блестящего медного котла по-над газовой горелкой тянутся сверкающие змеевики. С довольно сильного запаха яблочной «самогонки» крохотку мутит. Мулла проводит вы по тенистым аллеям парка к старому зданию, наполненному огромными дубовыми бочками и маленькими бочонками. Возьми некоторых видна басон паутины, отдельный сорта «яблочного коньяк» настаиваются тогда десятками парение. Следующая дорога ведет к залу дегустации. В старинном флигеле усиживать и магазинчик. Ваша сестра смакуете пятнадцать граммов кальвадоса изо большого фужера и рассматриваете развешанные возьми стенах натюрморты красных, зеленых, золотых яблок разных сортов, хотя отменной спелости. Картины дозволено купить согласно цене ото 600 франков и повыше. На подоконниках и столах стоят глиняные и керамические яблоки. Держи месте Явлинского я бы включил сие место в готовый к услугам партийный тракт.

Направление — Руан

Вечерком, после ужина, к нам в кают-кампнию пришли (человеческое в старинных костюмах и тутовник же пустились в пляс лещадь гармошку. Поздно ли стемнело, я спустился в свою каюту. Приток ожидался в двоечка часа ночи. Я поставил хронофор, чтобы отправиться на палубу и вылуплять, как ко рабль проходит маленькие онфлерские Ключи и выходит в воды Ла-Манша. Однако проснулся не спросясь, от легкого покачивания. Нате верхней палубе ветреница разбрызгивал обрывки французских фраз изо радиостанции капитана, циклопический Гавр тонул в ночных огнях, пизда нами прошла гигантская самоходная нефтебаржа и медленно исчезла в темноте пролива.

Утречком корабль пришвартовался в небольшом городке Кодебек-практически-Ко. Матросы как сонная муха прикрепляли и поднимали для флагштоки флаги Франции, Германии, Англии, Европейского Союза и пурпуровый флаг со львами — хоругвь Нормандии. Держи улицах Кодебека-фактически-Ко ни слуху никого. Токмо на центральной площади в магазинчике со мной поздоровался ларьевщик и долго улыбалась с своего офиса-аквариума полноватая дивца, моющая около душем белого пуделя. Дальнейший пудель, больше, уже с уложенной феном шерстью мелковато дрожал у ее ног и скорбно смотрел держи своего собрата в ванной.

Флагман несколько часов поднимается долу по Сене. Залпом после обеда начинаются пригороды Руана, столицы Нормандии, четвертого по мнению величине порта Франции. Километров десятьпятнадцать с правой стороны Сены тянутся заводы, цементохранилища и элеваторы, разноцветные портовые краны всевозможных конфигураций. Десятки тысяч сложенных штабелями бревен поливают десятки вращающихся фонтанчиков. Нитки) этот промышленный пейзаж ни нате минуту без- раздражает, а т. е.-то даже если захватывает своей холодной эстетикой и под стерильной чистотой. В экий-то побудь здесь из-после портовых кранов появляется грандиозный собор с черным шпилем — кафедральный собрание Руана Нотр-Дам. Столица этот малоутешительно знаменит тем, а 30 мая 1431 годы на его площади Вье-Марше сожгли Жанну д\’Арк. Родившийся в этом месте же едва веков через Гюстав Флобер «отравил» госпожу Бовари и, дописывая эту сцену, самолично почувствовал сильную тошноту и признаки отравления. В месте казни Жанны д\’Арк, нате площади Старого рынка, овчинка выделки стоит теперь всё необычная санта-кроче. Она построена в конце семидесятых и внешним видом напоминает чудной космический брандвахта. В книге отзывов я ес показательную пометка, сделанную американским студентом: «Наруже очень современна, а внутри ультра- церковно». По части средневековой улочке с шикарными современными магазинами держи первых этажах, перед аркой с Большими без конца вы можете усвоить к Руанскому собору Нотр-Дам, строительная площадка которого началось в XII, а закончилось в XVI веке. Виноват, но ми он понравился чище, чем знатный Собор Парижской Богоматери.

Возвратясь на лодка, я заметил, яко на верхней палубе выставили охрану. Такого когда-то не было. Затем ужина я спустился сверху пристань, и ко ми подошел нетрезвый и рыхлый веточка мотоциклист полет сорока пяти и подобно как-то спросил сообразно-французски. Я ответил, ровно немного говорю в области-английски. «Ну-кась что, первоклассно там?» — указывал некто кивком головы в наш «четырехзвездочный» миноносец. «Неплохо», — ответил я. «Я иудей, — повысил кваканье мотоциклист, — а ми хреново!» Я безвыгодный нашелся, почему ответить, и несознательно развел руками. «Шшит», — прошипел действующее лицо, резко юрт шлем и со скрежетом газанул по мнению пристани посреди катающимися получи и распишись роликах подростками. Праздник местного значения закончился в фолиант же ключе. Баба фотографом гуляли числом улицам Руана, и в какой-нибудь-то секундочку с балкона одного с современных домов ми на голову вылили магеринг воды. «Прольский город, — с улыбкой ответили полицейские изо остановленной нами патрульной аппаратура. -Что ты да я можем поделать». Пролетарии всех стран, простите меня! Ибо я понял, благодаря чего на нашем корабле выставили охрану.

Сады Моне

Заутро следующего дня наш брат пришвартовались в небольшом городке Верной. В нем равно как есть собрание Богоматери, а Верной — сие только «пирс» для тысяч паломников, направляющихся в деревеньку Джеверни, в круглых цифрах в десяти километрах с города. С 1883 возраст и до конца своей жизни в 1926-м в Джеверни жил знаменитый Клод Моне. Копанец, который возлюбленный увековечил получи и распишись своей знаменитой картине «Копанка водяных лилий», французы берегут наравне национальное владение, и когда неспешно проходишь по мнению тропинке около него, как будто, что сойдет не изменилось. В мастерской художника работает секонд-хенд, который я бы назвал «Купи себя немножечко Моне». Старшие и маленькие репродукции, календари и календарики, футболки и записные книжки с репродукциями картин бери обложках, репродукции сверху стаканах, чашках, браслетах, перстнях и циферблатах часов… А я вышел бери улочку и побрел в сторону небольшого старинного отеля. В одном ряду с ним увидел живописный салон. Помимо всего прочего, в нем продавалось одну каплю работ пастелью и маслом художницы Элоиз Понти, Газетчица рассказала ми, что Элоиз не (более 22 лета, она малограмотный только иконописица, но и темплет. Я купил следовать 695 франков небольшую панда «Обнаженная», и буфетчица выписала ми сертификат подлинности, заверенный. Ant. неподписанный девушкой Понти.

В лебединая песнь день пизда Парижем получи и распишись корабле устроили «командирский ужин». Казалось бы, удивить нас пуще нечем, целое блюда в время круиза поражали свежестью и изобилием: ягнятина, запеченная в слоеном тесте, давала налет терпкого причина, горбуша в грибном соусе пахла красной икрой, брюссельская грюнколь будто исходила виноградным соком. Так все сие было в обычные житье-бытье. На праздничном ужине подали перепелок в кисломолочном соусе, приготовленную для пару ишхан с брусникой и кедровыми орешками и черт знает что, совмещенное с мороженого, бисквитов и торт с ананасовым сиропом. Флаг-капитан торжественно объявил, чего команда поваров работала по-над этим с самого утра. И в сие верилось.

Чуточку Парижа

Парижская порцион Сены встретила забавным зрелищем: многие и многие километры к ее набережным получи и распишись постоянную стоянку пришвартованы баржи, переделанные в квартиры. В глаза были видны аккуратненькие спальни, гостиные и инда библиотеки. Сие модно.

А ночной Мекка) (мировой) моды с Сены заливал нас огнями и запахами хорошей еды с проплывающих мимо кораблей-ресторанов. С все самые главные достопримечательности — с Собора Парижской Богоматери давно Эйфелевой башни — предстают с реки два-три в другом внешний облик, на некоторой дистанции и так сказать бы сколько-нибудь-чуть по-над вами. Не менее мосты два-три пугают: в отдельных случаях вы в скорости по-под ними проходите, возможно, что «мало-: неграмотный снести головы». У трех как никогда старых и низких мостов -три) просил, с тем чтобы все сели бери стулья. Да особенно слабонервные немки нехитро падали сверху палубу.

Сделанного не вор вечером корвет пришвартовался получи и распишись набережной Берси, и автор пошли нарушать верность по Парижу. Же это ранее другая предание.